Уходящий год запомнился главному архитектору столицы борьбой с точечной застройкой. Но говорил он совсем не о ней. О том, как изменится гостиница Центральная после реставрации, какая судьба ожидает сгоревшую Щукинскую сцену в Саду Эрмитаж , и что появится, а вернее не появится на месте ЦДХ, в интервью Интерфакс-Недвижимости рассказал главный архитектор Москвы Александр Кузьмин.

Александр Викторович, в последнее время в Москве объявлена настоящая охота на именитые гостиницы. Москва , Интурист , Россия , а теперь вот Центральная . Что сейчас происходит с гостиницей Центральная ? Она закрыта на реконструкцию?

Нет, это ни в коем случае не реконструкция. Здание, в котором располагается гостиница Центральная - это памятник архитектуры и все, что выходит на Тверскую улицу - реставрация. Поэтому все сомнения, которые касаются исторических помещений этого здания, напрасны - они не пострадают. А развитие гостиницы, и превращение ее в современный отель происходит за счет глубины квартала. То есть во внутреннем дворе здания создаются два атриума и дополнительные помещения.

Меняется ли этажность здания и насколько увеличивается площадь гостиницы?

Этажность здания не меняется. А вот площадь гостиницы увеличится в 2,5 раза. Общая площадь составит почти 53 тыс. кв. метров (при том, что ранее она была около 20 тыс. кв. метров), из которых наземная часть составит 35 тыс. 535 кв. метров, а подземная - 17 тыс. 458 квадратов . В гостинице также появится подземная стоянка на 200 машиномест, что незаменимо для такой загруженной улицы как Тверская. Торговые площади также будут в гостинице, они займут чуть более 4 тыс. кв. метров.

Сколько будет номеров?

В гостинице будет 225 номеров площадью 12 тыс. 987 кв. метров.

Какого класса станет Центральная ?

Звездность отеля напрямую зависит от его места расположения. У Центральной , конечно, великолепное расположение. Пять звезд у нее будет. Но она будет меньше классом, чем Риц-Карлтон и Москва , так как у нее, соответственно, не будет таких гигантских помещений. Все будет скромнее, но на высоком уровне.

Александр Викторович, с момента выхода постановления правительства о разработке проекта планировки территории на Крымском валу, всех волнует судьба ЦДХ. Что сейчас происходит с этим проектом?

Мы его практически полностью разработали. Что можно сказать? Мы знаем, что сейчас на этой территории находится парк искусств, объект патриархии, Дом художников и Третьяковская галерея. Художественную школу Церетели мы не трогаем. Смысл нашего проекта простой: нам нужно новое здание для Третьяковской галереи, и для художников соответственно. Поэтому мы пытаемся найти там место под такое здание, минимально затронув ту зелень, которую так любят наши москвичи. Соответственно, это здание расположится в зоне, близкой к Садовому кольцу. Условия строительства таковы, что сначала неизвестный инвестор, который выиграет конкурс на освоение этой территории, обязан построить там здание Третьяковки и дома для художников, а потом уже делать свою коммерческую составляющую на месте, где они сейчас располагаются. На данный момент материалы практически все разработаны, и в самые ближайшие дни мы будем рассылать их на согласование, а потом - устраивать публичные слушанья.

Когда состоятся публичные слушанья?

Я думаю, сразу после нового года. Вернее, после новогодних каникул.

Александр Викторович, мы пока еще не знаем, что там появится, но что в принципе разрешено построить на этом месте?

Мы бы в этом месте хотели видеть, в первую очередь, здание для Третьяковской галереи. И мы должны понимать, что если мы хотим получить новое здание Третьяковки, на которое государственных денег сегодня нет, то мы должны чем-то заинтересовать инвестора. И мы сейчас ищем варианты возможного функционального зонирования. Ясно, что культурная и выставочная функция попадает туда без всяких разговоров. Гостиница тоже в обязательном порядке будет предусмотрена. Офисы можно построить только те, которые будут обслуживать объекты культуры. Никакого офисного центра мы там делать не можем - это природный комплекс. Апартаменты, где временно можно проживать, тоже можно построить. А полноценный жилой комплекс - нельзя. Функция торговли может быть там только как вспомогательная, художественные салоны, например. А торгового центра тоже там быть не может. Но в любом случае мы не хотим там получить мертвый город - там должна кипеть жизнь.

Не могу не спросить про Нормана Фостера и его Апельсин …

До сего момента этот проект к нам на согласование не поступал. Поэтому я и рассуждать об этом серьезно не могу.

А вообще от инвесторов поступают предложения?

Я бы не назвал это предложениями, скорее разговоры. Это в большей степени такие, знаете, консультации. Мы консультируемся с ними по вопросам, насколько тот или иной вариант выгоден для инвесторов.

То есть интерес есть?

Я бы не назвал это интересом, скорее изучение вопроса. Интерес - это когда в очереди стоят, а у нас этого пока нет.

Насколько будет затронута территория набережной?

На набережной мы предусматриваем следующее: нам хочется ту дорогу, которая проходит вдоль берега Москва реки, несколько углубить. Получится, что если идти по ней от памятника Петру I в сторону Крымского моста, то в месте, где начинается наша с вами территория, мы ее уберем под землю, в туннель, и выйдем на поверхность уже у Крымского моста. Таким образом, парк мы выведем прямо на воду. Такое предложение есть. Есть там и вопросы грунтовых вод, но его в любом случае придется решать, чтобы решить проблему паркинга.

А Вы случаем не рассматривали возможность обустроить там причал?

Можно, вполне. Если мы выйдем нашим парком на набережную, то там вполне Вячеслав Полунин сможет поставить свой Корабль дураков , который он не знает, куда деть.

Александр Викторович, эта территория как-то свяжется с парком имени Горького?

Обязательно. У нас есть для этого несколько вариантов. Один из них - подземный вариант прохода под Садовым кольцом из парка искусства к центральному входу парка. Это проект крупного паркинга под Садовым кольцом. Если удастся его реализовать, то человек ставит свою машину на подземную стоянку и потом пойдешь направо - песнь заводишь, налево - сказку говоришь . Другой проект - это возможность протянуть эстакаду Крымского моста до Калужской площади, и под ней устроить наземный паркинг.

А Вам какой проект ближе?

Я больше верю в первый вариант.

Раз уж зашла речь о парках, то тут и до садов не далеко. Какова судьба сгоревшей Щукинской сцены в Саду Эрмитаж ?

Это вопрос очень простой, потому что очень сложный. Судьба Щукинской сцены заботит меня лично с 1974 года, когда я начал ею интересоваться. И всегда проблемой Эрмитажа была Щукинская сцена. Сейчас очень сложно что-нибудь решить по этой сцене в условиях новых законов по охране памятников. Уже на моем веку по этой сцене были очень хорошие проекты, когда она превращалась в полноценный театр. То есть она становилась тем, для чего строилась - вокруг появлялся зрительный зал. Были разные варианты: и молодежный театр, и классический. Но на сегодняшний день никаких конкретных заказов нет.

То есть Щукинская сцена так и будет памятником пожарищу?

Нет, конечно, со временем дойдут руки и до нее. Но сейчас что там будет - неизвестно. Все это сейчас тянет на муниципальное строительство. Потому что, как только появляется инвестор, ему что-нибудь нужно получить взамен. А это взамен там не идет по природному статусу Сада. Да и места там для этого нет!

Что будет с высотками на Новом Арбате? Может быть в кризисной ситуации для города не так актуально заниматься арбатскими высотками, но все же, каждый раз, когда едешь мимо, так они глаз не радуют…

Ну, кому-то не радуют, а кому-то радуют. Архитектура - это не математика, тут формул нет. И что бы ни говорили, это - законченная градостроительная работа, одна из немногих, которая когда-то делалась в нашем городе. Я не хочу сказать, что я в восторге от того, что сделано. Но я не вижу причин, чтобы они пропали в ближайшее время. Понимаете, всегда нужно думать, а что появится взамен? В свое время я сказал, что гостиницы Россия скоро не будет, потому что мне было понятно, что в городе, который развивается такими темпами, трехзвездочная гостиница в таком месте долго не простоит. А что вы сделаете, если вы уберете высотки? Построите новые высотки? Зачем, если главный недостаток в них - это их объем? Может быть, стену на этом месте поставить? Нет. Поэтому я не вижу причин, почему они в ближайшее время должны уйти.

По-Вашему, их внешний вид соответствует тому месту, в котором они находятся?

Городу нужны любого вида офисы, и не только в периферии - плохие, а в центре хорошие. И центру нужны офисы разного класса. Другое дело - фасады, их нужно привести в порядок. И одно здание мы уже сделали. По его подобию будут сделаны и остальные. В свое время мы встречались со всеми владельцами высоток, и все согласились сделать одинаковые фасады.

А что будет с жилыми высотками?

Это уже другая история, у них будут другие фасады, и они, безусловно, не могут быть такими же, как офисы. Но на них проекта мы еще не делали.

Александр Викторович, больно ударил кризис по архитекторам?

Сейчас преддверие кризиса, скажем так. А вообще, я бы всем, всем абсолютно, начиная с президента, советовал интересоваться, а как там дела у архитекторов. Потому что мы начинаем первые страдать и первыми из кризиса выходим. Если у нас есть проекты, то завтра появятся строители, а там стройматериалы, а там и здание. Мы - лакмусовая бумажка, которая проявляет все критические явления. Сейчас ситуация не очень хорошая, но и серьезного кризиса я пока не вижу. В Москомархитектуре сложилась тенденция, что именно мы в большей степени всегда занимались городским заказом. И это не от того, что мы не делились с другими. А оттого, что большинство частных фирм презрительно относились к горзаказу. Им и коэффициенты понижающие не нравились, и работа бывала не такая интересная. И так сложилось, что частные мастерские большей частью занимались коммерческими заказами. А мы в 80% занимаемся городским заказом. Поэтому, естественно, сейчас пострадали те, кто работал на людей, живших на кредиты. А мы - привыкшие к кризисам люди, нас разве что дустом по жизни не морили. Поэтому я эти сложности рассматриваю как очередной этап. И точно знаю, что подъем впереди.